BERNARD  FLUME

Lecturer, The Wizarding Academy of Dramatic Arts (W.A.D.A); 31 ^y.o.

ФАМИЛИЯ, ИМЯ <МИДЛНЭЙМ>: Flume Bernard <Ambrosius> || Флюм, Бернард Амброзиус
ВОЗРАСТ, ДАТА РОЖДЕНИЯ: 31 ^год, 28 июля 1950 год. Лев. Старший лев из двух львов. Младший – Катберт.
ФАКУЛЬТЕТ' ГОД ВЫПУСКА: Ravenclaw '68
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: нейтралитет
МЕСТО РАБОТЫ, ДОЛЖНОСТЬ: Волшебная Академия Драматических Искусств, преподаватель сценической речи
ЧИСТОТА КРОВИ: полукровка

ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ:
РОСТ: 183 см
ЦВЕТ ВОЛОС: русый
ЦВЕТ ГЛАЗ: серо-голубой
ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ:  Bradley James

ХАРАКТЕР: В общем-то большая загадка до сих пор, по какой такой странной причине мистера Флюма старая шляпа отправила учиться на Рэйвенкло. Впрочем, в тот злополучный день случилась еще одна ошибка, по которой на тот же самый факультет был отправлен Катберт Мокридж. Поэтому если одну ошибку еще можно было принять за досадное недоразумение, то повторная указывает, что, вестимо, накануне старая шляпа затусила в обществе таких же старых и драных шляп, была очень пьяна и подпортила свою репутацию всевидящего ока, облаченного в неприглядное шляпное тело. Все дело в том, что, кажется, никаких качеств, присущих типичным рэйвенкловцам, не водится за сыном Аброзиуса и Мюриэль Флюм. Он никогда не любил очень прилежно сидеть за книжками, не любил старательно тянуть руку во время занятий, чтобы продемонстрировать преподавателям, будто знает больше этих тупых гриффиндорцев/слизеринцев/хаффлпаффцев (последние, к слову, мало, что мозгами не наделены, так еще и жуют вечно, доставая какие-нибудь припасы из-под парты). Дорогу в библиотеку он запомнил курсе, может, на втором, и первые десять месяцев обучения обходился как-то без этого, стреляя взятые книжки у однокашников… преимущественно, пока те не видят, потому что взять книгу у рэйвенкловца, которому она попала в руки, можно только вместе с этими самыми руками.
Но на самом деле Барни совсем не так глуп, как может привидеться, просто ему не были интересны в должной степени зелья, история магии или полеты. Палочкой волшебной, правда, помахать любил и на трансфигурации, и на чарах, и на защите от темных искусств, но еще больше любил использовать ее в перерывах между занятиями в качестве своеобразной очень коротенькой рапиры, устраивая нешуточный бой с другом в коридорах, когда оба два артефакта от возмущения вовсю плевались искрами. Пара таких шальных искр подпалила конопляные завязочки на доспехах, эти самые доспехи мобилизовались и без всяких побочных заклинаний для пробуждения попытались накостылять двум сорванцам. Доспехам, рассыпающимся по дороге, это не удалось, зато преподаватели с лихвой восполнили сию незадачу. 
Однако были у мистера Флюма и излюбленные занятия во время учебы. Например, он просто обожал выступать перед публикой с докладами. Иной раз мог выступить даже с докладом тех неудачников, которые боялись лишнего внимания, начинали заикаться и не могли угомонить стучащие от ужаса колени. В принципе, да, Флюм очень любит поговорить. Причем не обязательно четко и по-дикторски. Еще в школе начал пародировать чужие акценты: благо, что материала для изучения у него было всегда в достатке, ведь в школе учились и англичане, и ирландцы, и шотландцы, и парочка автралийцев, и даже французы – в общем, наблюдай – не хочу. Привычка эта сохранилась с ним по сей день, поэтому каждый день Флюм обязательно разговаривает с каким-нибудь акцентом.
У него шило в заднице. Особенно любит лезть в дела, которые его ну никоим образом не касаются. Еще очень любит покорчить из себя важного и серьезного человека, что иной раз практикует на глазах студентов – сначала те ведутся, а потом привыкают и узнают, что вообще-то мистер Флюм из той породы людей, которые до старости молодятся… ну, или в принципе никогда не стареют хотя бы душой. Правда, хоть он и не стареет душой, третирует молодое поколение иногда очень лихо, потому что говорят они ужасно… что с акцентом, что без него. Просто слушать же невозможно. И вообще-то те, кто издает ужасные звуки, по недоразумению называющиеся речью, не имеют права ходить по земле, честное слово.
К слову, как он стал преподавателем. Чисто случайно, чисто на поржать… чисто на спор, потому что поспорить Бернард обожает по поводу и без повода. Так вот, молодой волшебник понятия не имел, что делать после школы, потому что целительство его не увлекало, мысль о карьере министерского чиновника вообще вызывала паническую атаку, идея помочь родителям с их кондитерским бизнесом повергала его в смертную скуку, потому что все эти конфеты Барни ненавидел. Из сладкого он вообще любил только чай. В общем, друг взял его на слабо, поспорив на сотню галлеонов, которых не было ни у одного, ни у второго, что тот не сможет дальше учиться, например, в Академии драмискусств. Барни фыркнул, сдал экзамены, поступил… и неожиданно проникся. Правда, выходить на сцену не хотел, но зато влюбился в сценическую речь, связал с ней свою жизнь, а теперь и преподает ее весьма успешно.

КРОВНЫЕ УЗЫ:
Амброзиус Флюм – отец.
Мюриэль Флюм – мать.
Эвелин Флюм – трехлетняя дочь. Она, кстати, конфеты жутко любит. Будь ее воля, ела бы их круглыми сутками без перерыва. Папа, кстати, разрешал бы, ведь, чем бы дитя не тешилось, но бабушка с дедушкой возражают.
БИОГРАФИЯ:
Все знают о «Сладком Королевстве», у марципанового руля которого стоят Амброзиус и Мюриэль Флюм – немножко помешанные на всяких кондитерских штуках, вечно находящиеся в поисках нового вкуса, очередной сладенькой идеи и прочее, прочее. Но когда-то «Сладкое Королевство» было еще не таким большим и разноплановым, а было просто маленьким магазинчиком со всякими вкусностями. В ту пору как раз известная сплетница Мюриэль, в общем-то создание абсолютно беззлобное, но ужасно любопытное, произвела на свет сына, которого нарекли в честь ее отца и которому второе имя дали в честь его собственного отца. Мальчик жил в Хогсмиде, знакомый, как водится, со всеми и с каждым. Он рос, любимый подавляющим большинством соседей, коим, к слову, выходя из дома обязательно декламировал какой-нибудь новый разученный стих. Иной раз – похабный. Оставалось только удивляться, каким таким загадочным образом последние попадают в его богатый арсенал. За них отец порой прикладывал сына ремнем, но уничтожить корень зла так и не смог.
В возрасте одиннадцати лет получил письмо из Хогвартса. Правда, новостью для него это не стало, что здорово портило момент, конечно, но не настолько сильно, чтобы по этому поводу действительно расстраиваться. Как уже было сказано, был распределен на факультет умников и умниц по чистой случайности, но самозванца никто уже с него не попер, и семь последующих лет Флюм торжественно переваливался с курса на курс, не блистая отличными отметками, но определенные знания, кажущиеся ему действительно важными, честно собирал в копилку под кодовым именем «пригодится в будущем».
Дальше он пошел учиться Академию Драматических Искусств, получил бакалаврскую степень, а потом подался в магистры, написав работу по диалектам троллей. Видимо, просто этот народец был чем-то близок волшебнику, поэтому он так ратовал за свое научное изыскание и с таким блеском его защитил. Завидным, к слову, блеском. Так что пара пядей во лбу у него все-таки имеется.
Три года назад стал отцом. Вообще-то бывшая пассия просто отдала ему, сонно хлопающему глазами в пять-то часов утра, ребенка и свалила один Мерлин знает куда. Что делать с этим маленьким чучелом, Бернард не знал, поэтому прямо с ним аппарировал из Аппер-Фледжли, где обосновался через несколько лет после окончания школы, к лучшему другу. Тот, к счастью, был не на дежурстве и с видом великого знатока тут же заявил, что первым делом ребенку надо дать имя. Долго глядючи на сверток, Бернард Флюм и Катберт Мокридж постановили, что звать чадушко будут Эвелин. Почему? Никто теперь не может ответить на этот вопрос. Ребенок постепенно подрастает, правда, куда чаще живет не с отцом, который девочку все-таки любит, хоть и весьма неловко и неумеючи, а у бабушки с дедушкой, потому что они толк в детях знают больше. Однако все то время, что Эви бывает дома с Барни, там же шумит Мокридж. Дошумелся до того, что Эви стала называть его мамой. Уже смутно подозревает, что мамы должны теоретически выглядеть как-то иначе, но не сдается.
А полтора года назад на мистера Флюма вышел некий человек в костюме и очках и попросил об индивидуальных уроках для своих подчиненных, за каким-то хреном разучивающим разные акценты. Лишних вопросов Барни задавать не стал, но честно встречает тех, кому надо подправить правильную речь до речи неправильной – обычно, кстати, все происходит в обратном порядке, но у всех, как говорится, свои странности.

СОСТАВ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКИ: Чешуя дракона, омела, десять дюймов.
БОГГАРТ, ПАТРОНУС: боггарт – мантия с министерской нашивкой, до сих пор боится, что любимое дело и безбашенные свободные часы канут и придется пойти в эту клоаку. Патронус? А? Что? И такое бывает?
ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ: дочь и сенбернар Кэтрин. Угадайте, в честь кого назвали собачку?

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: -