ALGERNON  LONGBOTTOM

Lecturer, The Wizarding Academy of Dramatic Arts (W.A.D.A); 28 ^y.o.

ФАМИЛИЯ, ИМЯ <МИДЛНЭЙМ>: Longbottom, Algernon (Algie) <Henry> || Лонгботтом, Алджернон (Элджи) <Генри>
ВОЗРАСТ, ДАТА РОЖДЕНИЯ: 28^лет , 28 июля 1952 года.
ФАКУЛЬТЕТ' ГОД ВЫПУСКА: Gryffindor '70
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: нейтралитет.
МЕСТО РАБОТЫ, ДОЛЖНОСТЬ: Волшебная Академия Драматических Искусств, преподаватель истории театра.
ЧИСТОТА КРОВИ: чистокровнее многих чистокровных.

ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ: Если вы думаете, что сейчас будет сказ о том, что отличительные черты мистера Лонгботтома – широкая улыбка; ясные глаза; небритость; отличное сложение; широкая походка и обязательно какой-нибудь крутой плащ или пальто, то нет, ошибочка вышла. Особая примета преподавателя истории театра – шумная стайка студентов, сопровождающих его даже после занятий и едва ли не до порога дома в Хогсмиде.
РОСТ: 5,9 фута.
ЦВЕТ ВОЛОС: брюнет.
ЦВЕТ ГЛАЗ: голубой.
ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: Colin O'Donoghue

ХАРАКТЕР:
Экстраверт. Переэкстравертит любого самого авторитетного экстраверта из всех выдающихся экстравертов. Во всяком случае, сам искренне именно так и думает и еще ни разу не встретил человека, способного поломать это великое то ли убеждение, то ли заблуждение. Он открыт для общения двадцать четыре часа в сутки все триста шестьдесят пять дней в году, иногда все триста шестьдесят шесть. Причем в одинаковой степени любит уютные домашние посиделки, шумные сборища с друзьями и болтовню не только с малознакомыми, но и вовсе незнакомыми волшебниками.
Живет по принципу: «Оптимистичность и активность – наше все!» Но не стоит считать, что, во-первых, у него всегда отличное настроение, а во-вторых, что Элджи поверхностен. Отнюдь. Настроение у него здорово портится, если вдруг мистеру Лонгботтому кажется, что он чего-то не доделал или что мог бы сделать больше, чем есть на данный момент. Тогда он начинает слоняться по дому, хмурить кустистые брови и судорожно искать очередное занятие. Для всех. Ибо в любом деле веселее вместе. Ко всему прочему, он, может быть в силу воспитания, очень серьезно относится к семье и к тем людям, которые подходят под критерий «близкие». И во благо родных вообще может в лоскуты порваться, но, главное, никогда не напомнит о том, что сделал для них.
Любит быть ответственным или создавать видимость ответственности, но терпеть не может, когда ему говорят «ты обязан». Обязанности навевают ужасную скуку, так что в общении с Алджерноном лучше называть их каким-нибудь другим словом, какое может прийтись ему по душе.
Искренне привязан к работе. Как к научной ее составляющей, так и к сеянию доброго и вечного в головах еще зеленых и неразумных студентов, то есть знаний. Каждую лекцию превращает в представление, чтобы заинтересовать учащихся, вовлечь тех в процесс и, как следствие, на пальцах объяснить материал. Лишь бы тот из головы не выветрился. К занятиям готовится тщательно и даже репетирует перед домашними и перед хорьками. По ночам же еще пишет работу на соискание ученого звания. Словом, историк. Истории любит всякие. Которые можно учить, которые можно рассказывать и в которые можно влипать.
Как всякий уважающий себя гриффиндорец, немного авантюрист, но называет сию особенность более красивым выражением «массовик-затейник». Храбрость, гордость, любовь к вниманию и повышенная чувствительность к критике тоже входят в комплект и с годами, кажется, становятся только более выраженными.
Работу по дому не делает. Не потому, что лентяй ужасный, просто не ладит с бытовой магией. Он бы и рад! Но пыль, когда он вооружается веником, стоит столбом, а мокрая тряпка на швабре только грязь развозит. К тому же, супруге и своячнице, вероятно, в какой-то момент надоело, что зачарованная на мытье посуда бьется, а Элджи разводит руками и, невинно заглядывая в глаза, говорит: «Разбилась, мыть не надо, а заляпанные бока все равно не портят внешний вид кухни. Результат-то один». Поэтому женщины в его доме доверяют мистеру Лонгботтом только мусор выносить, а пока он останавливается поговорить то с одним, то с другим соседом, успевают привести жилище в надлежащий вид.
В последний год ужасно любит болеть, потому что Октавия превращается чудесным образом в такие моменты не просто в заботливую жену, а в очень-очень заботливую. Согласитесь, это всегда приятно. Однако Алджернону повезло со здоровьем. Крепкое на зависть многим. Да, приходится нагло симулировать, смутно догадываясь, что экс-Синистра прекрасно понимает: муж включил театр одного актера.

КРОВНЫЕ УЗЫ:
Харфаг Лонгботтом – отец.
Каллидора (Блэк) Лонгботтом – мать.
Энид Лонгботтом – сестра.
Альберт Лонгботтом – дядюшка, ныне покойный.
Августа Лонгботтом – дражайшая тетушка.
Цедрелла (Блэк) Уизли – менее дражайшая тетушка.
Чарис (Блэк) Крауч – не дражайшая, к тому же, почившая тетушка.
Фрэнк Лонгботтом, Биллиус Уизли, Артур Уизли, Арчибальд Уизли, Бартемиус Крауч – кузены. Жен, невест, подруг, детей оных тоже знает, даже помнит. 
Октавия (Синистра) Лонгботтом – жена.
Аврора Синистра – своячница.
БИОГРАФИЯ:
Можно было бы начать эту историю с того, что жили-были три сестры Блэк, более дружные, чем Белла, Меда и Цисси, и не расстававшиеся по идеологическим соображениям; звали их Цедрелла (Элли), Каллидора (Элли) и Чарис (неудачница, потому что у нее вообще не было уменьшительно-ласкательного имени, только воинственное Чар). Но, пожалуй, не стоит. Потому что история Алджернона Лонгботтома началась утром 28 июля 1952 года, то есть в момент его появления на свет. Что там было до него, он точно не знал. Ему, конечно, все детство травили байки о жизни до его рождения, но Элджи относился к этому крайне скептично. Во-первых, где гарантия, что говорят правду? Ни пощупать ее, ни понюхать, ни посмотреть хоть одним глазочком да в замочную скважину. Во-вторых, как-то с трудом верилось, что без него мир вращался с тем же точно успехом. Мир ведь крутится вокруг солнца, а какое могло быть солнце, если вот оно сидит, в клетчатых штанишках и смотрит голубыми честными глазами на родителей.
- Ты разбил вазу?
- Не-а.
- А кто?
- Она сама.
- Прямо-таки вот сама.
- Ага. Ей надоело стоять на месте, и она пошла мир смотреть.
- Споткнулась и разбилась?
- Ну да. Ма-а-а, ты ей лучше помоги. Ты же умеешь посуду чинить.
- Не всякую посуду, как вы изволите выражаться, молодой человек, можно починить. Это коллекционный фарфор, к слову, с целой цепью чар. Августа сейчас увидит и превратит тебя в жабу. Правильно сделает, между прочим.
Замечание о будущем существовании в образе жабы весьма впечатлило юного мистера Лонгботтома. Некоторое время он над ним серьезно раздумывал, сосредоточенно морщась, но тетушке Августе, соскочив с табурета, бежал навстречу с поразительным воодушевлением. «Тетушка Густа, превратите меня в жабу!» «Как зачем? Я встречу в болоте заколдованную принцессу, мы поцелуемся и сразу станем взрослыми и красивыми. И угрожать превращением в жабу мне больше никто не будет».
Сколько лет прошло, а логика мистера Лонгботтома нередко остается в той же гениальной простоте. Тетушку Августу, к слову, до сих пор приветствует вопросом, превратит ли она его в жабу. И однажды, наверняка, напросится если не на трансфигурацию себя в нечто иное, то на конфундус – точно.
Рос Алджернон, к которому полным именем обращались только, когда хотели отругать, но он все равно им гордится в глубине души, любознательным, шумным, гиперактивным мальчишкой, обожавшим сунуть нос везде, особенно, где этот нос может пострадать. Так, например, он сунул его в нору садового гнома, хозяин вторжению не порадовался и пребольно укусил молодого вандала за указанную часть тела. Шрама не осталось, ибо заботливая рука отчитывающей по первое число миссис Каллидоры все ранки обработала и даже без сладкого к чаю не оставила. Потому что единственный сын Каллидоры и Харфага Лонгботтомов купался в лучах родительской нежности и любви. Со временем, правда, ее пришлось поделить с родившейся через пять лет после него самого сестрой, нареченной чудным именем Энид. Поначалу, надо сказать, старший брат к комку крика не проникся, но, стоило малышке чуток подрасти, как он понял – это его девочка, во всяком случае, столь же живая, подвижная и любопытная.
С юных лет он видел в принципе только хорошее: дружных родственников, крепкие семьи, взаимоуважение и взаимопомощь, что, конечно же, не могло не наложить определенного отпечатка на его взгляд на жизнь и на манеру вести себя с окружающими. Но еще более сильный отпечаток наложил факультет, под стягом которого молодой лев проучился добрых семь лет. Элджи, в чьем магическом таланте не было никаких сомнений, ведь стихийная магия начала проявляться рано (ага, преимущественно, когда его сажали под «домашний арест», двери и окна сами собой открывались, а раз не закрыто, то…), видел отвагу старших, неизменный девиз «Один за всех», умение постоять за себя и за тех, кто слабее. Зубрежку только от рассвета до заката не видел, поэтому, должно быть, далеко не все предметы прилежно учил. Сестре его, к слову, запертой в Шармбатоне и учившей прилежно только лишь хорошие манеры, повезло намного меньше.
- Я уже договорилась, дорогой, чтобы тебя приняли в Отдел Законодательства после окончания Школы. Очень перспективно, очень, - приговаривала Каллидора, вышивая гладью миллионную, кажется, за годы практики подушку.
- Спасибо, ма, конечно, но я уже решил, чем буду заниматься.
- И… чем же, позволь узнать?
- Мне так понравилась постановка про старушку Блишвик, что я хочу пойти в Академию Драматических Искусств на отделение театральной критики.
- Кх-кхе, - только и выдавил из себя поперхнувшийся глубокой затяжкой Харфаг. Каллидора потребовала нюхательные соли.
Что ж, обоим пришлось смириться, ибо глубокоуважаемый наследник не передумал и сделал по-своему. (У них это с сестрой, обидевшейся на желание поскорее выдать ее замуж и смотавшейся подальше при попустительстве брата, общая черта). Поступил в В.А.Д.А., с отличием ее закончил, а там и вовсе остался преподавать, хотя критические статьи тоже пишет для средств массовой информации. Рано или поздно, не устает повторять Лонгботтом, дорастет до профессора. К слову, студенты его обожают, называют «Элджи», правда, он всегда их просит «при старшем составе извольте обращаться ко мне мистер Алджернон».
Со своими учениками, лекции которым читает на каждом курсе, проводит огромную часть своего времени, выгуливая их на выставки, отправляясь в поездки и не пропуская ни одной премьеры; регулярно устраивает им занятия в поле. Именно на одном таком, на Рождественской ярмарке, где его великовозрастные дети должны были устроить представление в духе XV в., познакомился с Октавией Синистрой. Любовь из-за угла не выпрыгнула, нет, они сами на нее, видимо, наскочили, участвуя в конкурсе и пытаясь быстрее соперников достичь цели, когда расстояние нужно преодолевать по снегу и в холщовом мешке.
- Все собрались, как и просил? Отлично. Я женюсь!  - стоя на пороге гостиной, громогласно объявил Алджернон и не без удовольствия смотрел, как выразительно вытягивается материнское лицо, как тетушка Августа изгибает бровь и как отец замер с поднесенной к трубке спичкой.
- Да? Не расскажете ли, молодой человек, на ком это? – сипло спросил отец.
- И где ты нашел ангела, согласного тебя терпеть, и когда представишь ее нам? – вторила мать.
- Вот она! – отходя на шаг в сторону, гордый собой до невозможности Элджи представил мистеру и миссис Лонгботтом свою крохотную невесту.
Меньше года назад молодые сыграли громкую и шумную свадьбу, которая гудела на всю магическую деревню. Теперь живут душа в душу все в той же деревне. Живут, правда, не вдвоем уже некоторое время, а втроем, ибо родная сестра миссис Октавии Лонгботтом в ультимативной форме заявила, показавшись на пороге, что будет здесь жить. Элджи – человек достаточно простой – возражать не стал. Со своячницей ладит, хоть и препирается. Чтобы скучно, наверное, не становилось.

СОСТАВ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКИ: перо феникса, омела, 10 дюймов.
БОГГАРТ, ПАТРОНУС: 
Боггарт – пеплозмей; в детстве пугали историями о том, как яйца этого существа, живущего лишь час, за считанные минуты сжигают дома.
Патронуса вызывать не умеет.
ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ:  хорьки – Гаргантюа и Пантагрюэль; Аврора. Готов приютить еще двух авроров – Фрэнка и Алису – и их детеныша и спасти их от тетушки Густы.

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: тра-ля-ля-ля! Всегда на связи, все знают, как меня найти.